Смерть ребенка

На детском кладбище, 

в лоскутьях-осколках льдов

торчат заснеженные прутья

кустов, крестов.

И в заметеленные дали,

где мир так мил,

глядят холодные эмали –

глаза могил.

Зачем зиме живая драма?

Но видит Бог:

здесь свежевырытая яма,

нарыв глубок.

И снег летит, ложится тонко

земле на грудь.

Земля черна; несут ребенка –

последний путь --

и мать, укутанную пледом –

ей тяжче всех.

Идет отец за ними следом –

и тает снег.

И это есть, и это длится

час, два всего.

Немой вопрос на прочих лицах:

зачем его?

Родные, близкие, чужие…

Как жизнь горчит!

Оркестр почти что не фальшивит,

оркестр кричит!

Метель циничной круговертью

метет слова

на уши душ: «Поверьте Смерти,

она права.

Ребенок солнечным свеченьем,

как утром – даль,

не ведал ваших огорчений

и ваших тайн.

Под сенью материнской ласки,

в наплыве дней,

он верил: мир похож на сказку.

И умер в ней».

© Виктория Тищенко