Пробьешь суглинок желтым лбом

Пробьешь суглинок желтым лбом,
туман и холод одурачив.
И в вазе над моим гробом
ты будешь вечен, одуванчик.

Когда уйдут в безмглень 
                                       меня
последний раз почтивших внуки.
И дождь, свой честный труд ценя,
сотрет с плиты гранитной буквы.

Ко мне придешь... Погладишь лишь
корнями белыми своими.
И в синь, легчая, улетишь.
И там начертишь мое имя.

И в почве новой, молодой
ты обо мне расскажешь робко.
Закат с прокусанной губой
покроет небо красной коркой.

Вглядитесь: май, тропинки кнут
и пятна солнца семенами.
Здесь одуванчики цветут
ковром бескрайним с именами.

© Виктория Тищенко

Четыре десятка наивно-расхлябанных весен

Четыре десятка наивно-расхлябанных вёсен,
малиновых вёсел гребком к горизонту-ремню.
И клякс на бордюрах – суглинистых, из-под-колёсных.
Четыре десятка отмашек: «Потом нагоню!».

Четыре десятка апрелей. Горчащих дымочков
костров краснолапых, сгребающих ветошь в лесу,
ветров пречертовских, в березах чириканий сочных.
И черных воронок размазанных в лужах простуд.

Четыре десятка настойчивых первых капелей
и первых бессоний, где шепот и счастье – в зенит.
И клейких листочков – монахов, покинувших кельи.
Четыре десятка, чтоб я это стала ценить.

(c) Виктория Тищенко

Пасха

Прекрасные, пре-красные закаты
теперь сгорели грудами бумаг.
Густых туманов белые накаты
и утра двухэтажные дома.

Ночное небо стало белым дымом -
и в нем теперь и всё и ничего.
Печальные летают серафимы,
целуя отстрадавшее чело.

© Виктория Тищенко