Новогоднее

Луч сизой дымкой на заре
гуляет по обоям;
еды остатки на столе
и слабый запах хвои.

И пряди слипшихся волос
от импортного геля.
Уже ушел последний гость;
унес остатки хмеля.

Свеча, родная дочь костра
давным-давно погасла.
И все, что ты ждала вчера,
все кануло напрасно.

Все кануло… И дом твой пуст;
пустых оберток груда.
А в горле горьковатый вкус
несбывшегося чуда.

© Виктория Тищенко

Гербарием засушенная нежность

Гербарием засушенная нежность.
Предпраздничных событий маскарад.
А сердце по-холодному небрежно,
как целую любовь тому назад.

Спокойна, то есть очень одинока.
Одна в снежинках улиц городских.
И кашляет простуженно дорога
рядами желтофарых легковых.

Мелькают лица разных неизвестных.
Дрожит огней воздушный акведук.
Но завтра - Новый год. И смс-ки
мне пишет второпях прошедший друг.

© Виктория Тищенко

Циферблат режут стрелки часов, как пирог

Циферблат режут стрелки часов, как пирог,

на части.

В каждой части заложен какой-то итог –

смысл часа.

Что же мы в суете, совершая побег

в мир подложный,

от часов пирога оставляем себе

только крошки?!

Неразумные! Душу свою отдаем непонятным делам.

Только часто

понимание Сути является нам

с окончанием Часа.

© Виктория Тищенко

Смерть ребенка

На детском кладбище, 

в лоскутьях-осколках льдов

торчат заснеженные прутья

кустов, крестов.

И в заметеленные дали,

где мир так мил,

глядят холодные эмали –

глаза могил.

Зачем зиме живая драма?

Но видит Бог:

здесь свежевырытая яма,

нарыв глубок.

И снег летит, ложится тонко

земле на грудь.

Земля черна; несут ребенка –

последний путь --

и мать, укутанную пледом –

ей тяжче всех.

Идет отец за ними следом –

и тает снег.

И это есть, и это длится

час, два всего.

Немой вопрос на прочих лицах:

зачем его?

Родные, близкие, чужие…

Как жизнь горчит!

Оркестр почти что не фальшивит,

оркестр кричит!

Метель циничной круговертью

метет слова

на уши душ: «Поверьте Смерти,

она права.

Ребенок солнечным свеченьем,

как утром – даль,

не ведал ваших огорчений

и ваших тайн.

Под сенью материнской ласки,

в наплыве дней,

он верил: мир похож на сказку.

И умер в ней».

© Виктория Тищенко

Как маятник, качается луны

Как маятник, качается луны

малоприметный беловатый отблеск

на серебристом плавнике волны.

Как маятник, качается луны

малоприметный беловатый отблеск…

           А над водой застывшая луна

     всё смотрит вниз, себя не узнавая.

          О, неужели так она бедна?

          Она сияет, золота полна!

      Но исказила свет волна речная,

    прекрасный мир на неба полотне

      вдруг упростив, размыв, разбив на звенья.

Так стоит ли судить нам о луне,

увидев не её, а отраженье?!

© Виктория Тищенко

Полночный сговор улиц снежных

Полночный сговор улиц снежных

и тишины.

Прикрытый облака мережкой

бочок луны.

Очеловеченные тени –

мираж дворов.

На нотной записи ступеней

семь нот шагов.

Еще минута заблужденья,

еще не ложь,

что это ты – сквозь все сомненья --

за мной идешь…

© Виктория Тищенко

Белый платок

Снег да снег. Небольшой городок.
Снег да снег. Белый снег под ногами.
Он похож на пуховый платок,
что когда-то вязала я маме.

Помню комнату. Теплый наш дом
(тихий вечер был снежен и светел).
Я сидела под белым окном,
набирая пушистые петли.

Календарный примятый листок
да свечи догоревшей огарок.
Как хотела закончить я в срок
нежно-белый пушистый подарок!

Будет месяца тонкий рожок,
и цветы, и мохнатые елки…
Недовязанный белый платок
До сих пор где-то скомкан на полке.

Обветшала, осела стена,
белоснежная вязь пожелтела.
Сколько лет, сколько зим у окна
ты одна в этом доме сидела!

Все глядела: не дочь ли, не дочь
в пышной шубке с узорчатым мехом?
Но глухая холодная ночь
в окна сыпала снегом и снегом.

Снег да снег. Небольшой городок.
Снег да снег. Белый снег под ногами.
Он похож на пуховый платок,
что когда-то вязала я маме.

© Виктория Тищенко

 

Спасибо Вам за прочтение. Мое видео, где я читаю это свое стихотворение смотрите здесь:

 

Заранее признательна Вам за подписку на мой Youtube-канал!