и Злоба нервно начинала
запись,
когда шел суд последний над
тобой
в огромном зале, полном
доказательств.
Обиды плач понятен был и
прав,
речь Рухнувших Надежд разила
сердце
и Гнев блистал, как грозный
томагавк
в руках раскосоокого
индейца.
И каждый громко, твердо и
спеша
изобличал – и начинал
сначала.
Все это долго слушала душа.
И только Нежность в уголке
молчала.
Нависшей тучи серенький
ковер,
в воде – сирени сломанные
чресла.
Как выдох прозвучавший приговор
опустошил присутственное
место.
Всяк правый пил победный свой
бокал,
глотал вина запекшуюся
алость.
И только Нежность
возвращалась в зал,
как будто что-то в нем еще осталось.
© Виктория Тищенко
© Виктория Тищенко