Тёмный щавель и макушки пырея...

 

Тёмный щавель и макушки пырея,
мелколепестник, пока слишком мал.
Соком наполнились травы апреля,
переходящие в праздничный май.
 
Ветошь оградки - и солнце с разгона;
луч, проходящий сквозь окна как мост.
И у покрытого краской балкона
ветка сирени, белая кость.

© Виктория Тищенко 

Когда гроза, как первая лоза...

Когда гроза, как первая лоза
стремится вновь с земли на небеса
(мы ей укажем выход - в тёмном брешь),
и гром гремит, и ветер слишком свеж:
и коловрат в пыли, и круговерть, -
дом словно собирается взлететь.
И форточка - ей годы нипочём -
для тополя становится плечом.
И старый лист, где в пятнах - весь Париж,
взмывается с асфальта выше крыш.
Сирень глазёнки щурит: «Я - шасси
скворешное: от слова щас, поди».
И штора, что поправить недосуг,
выпрыгивая, делает свой круг,
как будто с красной памятной строки
слова. Да, видно, крылья коротки.

© Виктория Тищенко 

Старость - наверно, всё та же гора Фудзияма...

Старость - наверно, всё та же гора Фудзияма.
Вроде нема - но повсюду, как зоркая птица.
Странные вещи сейчас говорит моя мама:
будто бы детям совсем и не надо учиться.
 
Дайте сбежать им по лестнице, шаткой от свиста,
дайте вкусить шелковицы - медовой крамолы.
Боже мой! Это сейчас говорит медалистка,
в прошлом и будущем лучшая девочка школы.
 
Каждое слово раскрашено белым и алым
двух полушарий, что плавают между мирами.
Как недвусмысленны, как уловимы сигналы.
Милая мама! Я вижу: твой мозг умирает.
 
Мимо нескладного пупса и чистого хлама,
мимо шкатулки - янтарь, что хотела оставить в наследство.
Ходит по комнате, сгорбившись вдруг, моя мама
и говорит: «Не крадите, пожалуйста, детство».

© Виктория Тищенко 

Не то чтобы карлик - но явно бывают повыше...

Не то чтобы карлик - но явно бывают повыше.
Мужчине ведь рост - это кущ в разных сладостных рощах.
Идёт человек и по струночке тянется, пыжась.
Забыв про сутулость, что делает плоше и проще.
 
А мне уже вправду пора отдыхать и сжиматься.
Но здесь эти сосны, что держат кудрявые блюдца
в своих растопыренных пальцах, и щебет, немного чумазый.
И это меня заставляет
                           тянуться
                                  тянуться
                                          тянуться.
© Виктория Тищенко 

На скамейке рядом

На скамейке рядом (пылью в очи - ветер)
с живенькой старушкой, что куда-то едет.
Чем не парижанин куст в цветах особых?
Важно подъезжает жёлтенький автобус.
Вскользь - журнальчик пошлый, яркие полоски,
зданья и окошки, а в окошках - вёрсты.
Шум гармошек дружных; и гляжу (луч - дата)
живенькой старушкой, едущей куда-то...

© Виктория Тищенко 

Мир дольний под бессмысленной пятой

 

Мир дольний под бессмысленной пятой.
Бывает ведь малина золотой
в лесной, всегда от солнца скрытой лаве.
А иногда и чёрною бывает -
как из непроливайки спорный ряд.
Но сладок её терпкий аромат.

© Виктория Тищенко