Тяжелое море, забравшее сына

Тяжелое море, забравшее сына,

меня не обманешь умелым притворством

твоих безмятежно распахнутых далей

и гладью, царапанной утренним ветром.

О, знаю я цену твоих обещаний

и истинный цвет нежно-радужных красок:

в сквозной синеве, в бирюзовом игристом –

холодный текучий свинец, да и только.

Жестокое море, коварное море,

ты знаешь, чем выманить сердце мальчишки:

рисуешь прекрасные дальние страны

и тайну, одетую в трепетный парус.

И к юноше тоже находишь подходы.

И вот облачишься ты в гибкое тело,

пленишь удивительной милой улыбкой,

соленый туманом пропитанный морок.

О, каждому ты воздаешь по мечтаньям!

Но только не скажешь, что ждет их в итоге:

воронкой медлительной темной пучина,

когда по глоткам исчезает дыханье.

Огромное море, лазурное море,

давно не хожу на несносный твой берег,

не слушаю плотные шумные волны.
Но в горе своем не покину я город.

Нет, я не уеду… Смотри в мои окна,

Праматерь, забывшая суть материнства!

А та, что его провожала с причала,

рыдала, размазав помаду и сопли,

из памяти вычеркнуть, видно, успела

быстрее, чем темень его поглотила.

Напрасно глаза свои синие прячет,

напрасно десятой дорогой обходит,

завидев меня…

                        Мне она безразлична:

забвенье – давно ходовая монета.

Но как-то в авоське тенистого парка,

где солнце блестело большим апельсином,

в китов белобрюхих играли фонтаны –

и ты вдалеке лучезарно искрилось,

услышала эхом знакомое: «Митя!».

И хрупкую девушку я увидала

с таким же как он, девятнадцатилетним.

О темное море, ведь так не бывает!

Но сбыточным стала на миг невозможность.

…Иду на неровный твой галечный берег,

послушаю резвые шумные волны.

Но разве у моря бывают ответы?

© Виктория Тищенко