Идут шаланды, полные шарадок...

Идут шаланды, полные шарадок,
в волнах небесных - сизые, в пуху.
Лежат обрывки стареньких тетрадок.
под козырьком зелёным, наверху.
 
Там шкап и кресло с львиными руками.
И шар - с дырой на месте тёмных стран.
И под семью открытыми замками
хранит былые тайны чемодан.
 
Там паутин заломленные пачки
и день, где так прекрасна суета.
И между ним и лестницей чердачной
проведена незримая черта.
 
А под низом затеянный кромешный
ремонт под снос - конечно, на века.
Всё - кувырком... Но только эти вещи
никто не убирает с чердака.

© Виктория Тищенко

Одуванчик

В зелёном море (оду, Ванчик!)
травы - как будто жёлтый плот.
Цветёт, красуясь, одуванчик.
Но так невечен этот мёд.
 
Осколки-окна (ныне - патчи)
меняет вечер-богатырь.
И солнце - тот же одуванчик,
как будто я,
как будто ты.

© Виктория Тищенко

Ветка акации белой...

Ветка акации белой.
Вывески скол наверху.
Сердце моё прикипело
к дальнему уголку.
 
Злачная волюшка-воля,
травы в пятнистом раю.
Здесь не бывает контроля,
в богом забытом краю.
 
Дряхлых балкончиков букли,
давних стихов голубень.
Здесь запрещённые буквы
и позабытая тень.
 
Ветру в кружении смелом -
лихо нести чепуху.
Сердце моё прикипело
к дальнему уголку.

© Виктория Тищенко

Проходит прохожий - нездешний...

 

Проходит прохожий - нездешний.
Чуть щурится, огненно-рыж.
На ветку душистой черешни
садится растрёпанный чиж.
 
Дорога в белесой оправе
и тропки петлистой приток.
Клумбника для чистой забавы
и брошенный кем-то мелок.
 
Безветрие - лета прямая.
Беспочвенность - метка двора.
Лучи прямо с окон ломая
(в тележку - как будто дрова).
 
И день - воплощение счастья
уходит в край кровель-зонтов
с цветком самой огненной масти,
с охапкой наломанных дров.

© Виктория Тищенко

Нету ягод ещё - только пение...

...Нету ягод ещё - только пение.
Подрастает моё поколение.
И какое кому укорение.
И какое кому покорение.

© Виктория Тищенко

Эти темные книжные полки (дружеский шарж)

 ОРИГИНАЛ : 
«Непрочитанный стих - одинокий,
В строчках запертый простенький стих,
Ощетинился загнанным волком
И, скрутившись в калачик, затих…»
Михаил Ланда

ПАРОДИЯ (дружеский шарж)

…Эти темные книжные полки,
эти горы мирской шелухи.
Не ходите: там скалятся волки -
графоманов заправских стихи.

(с) Виктория Тищенко 

Сиреневый ливень в сердцах горяч...

Сиреневый ливень в сердцах горяч.
Шипит - прилипает к ногам одежда.

…Ты знаешь, как тёпел весенний плач -
ведь в нём, беспросветном, светла надежда.
 
А осень - на блюдечке ягод горсть.
И дождик порой - лёгкий стук каретный.
Но холоден он, ледяной насквозь.
Никем не любим, ничего в нём нету.

© Виктория Тищенко

Облагородили. Взрыхлили край земли...

 

Облагородили. Взрыхлили край земли.
Поставили скамейки в свете голом.
Но и сирень кудрявую смели
на пару с покосившимся забором.
 
Убрали, словно спутанную прядь.
Освободили тёмное пространство.
Теперь здесь можно вечером гулять.
Но что вдыхать? Чем втайне любоваться?

© Виктория Тищенко

Ковёр - домотканый коричневый ребус...

 

Ковёр - домотканый коричневый ребус.
Накидка из чистого льна.
В открытом проёме весеннего неба
кулоном висела луна.
 
И шлягер - духовный навязчивый силос
сбивал со всех признанных почв.
Но слабое эхо его доносилось
сквозь тихую робкую ночь…
 

© Виктория Тищенко

Конечно, конечная. Липы цветут...

Конечно, конечная. Липы цветут.
Трамвай не пугает звонками - весь тут.
В сон - с улиц, пропитанных дымом.
Связной между несовместимым.
Путь стареньких рельсов не дюже-то дюж.
Здесь множество места для будущих луж
А, впрочем, речь слишком неясна.
Депо - это маленький зодческий спич.
Стирается город о серый кирпич.
Он должен же где-то кончаться.
И юноша стройный семнадцати лет
идёт. Солнце ломкое - как самоцвет.

© Виктория Тищенко

Вы - циники...

 

Вы - циники.
Люди-цинки.
В груди у вас ценники.
Вы - цепь бери.
Вам нужны церберы.
Но светит луна цвета сепии.
Глаза утомлённые слепит ли,
глаза утомлённые слепит ли...

© Виктория Тищенко