Листок прорастает пытливый - так щедро…

 

Листок прорастает пытливый - так щедро
вплетается юным во множество строк.
Как сладостный запах канадского кедра,
везде, отовсюду сквозит ветерок.
 
Весна брызжет соли из груши гитары
и строит со звоном усадьбы дождя.
Сюда по неписаным правилам жанра
изящно и нежно вписать бы тебя.
 
И всё же - пусть будет сейчас без обмена,
луч веером трубчатым скроет черты.
Я чувствую радость, я чувствую небо,
я чувствую солнце... А я - это ты.

© Виктория Тищенко

Рельсов сцепленье. Дорожные осыпи...

Рельсов сцепленье. Дорожные осыпи.
Лезут к сирени бесстыжие особи:
в темень густую кулачною пахтою -
снежные ветки ломают охапками.
«Что мне с потерь (гроздья - спесь гималайская),
если сейчас чьё-то сердце ломается?».

© Виктория Тищенко

День выдался солнечный - и не бывает прелестней...

День выдался солнечный - и не бывает прелестней.
Но в счётах конторы, похоже, и вдох на счету.
Когда наступаешь на горло собственной песне,
песнь вылезет где-то - сиреневой веткой в цвету...

© Виктория Тищенко

А у нас по правилам весна...

А у нас по правилам весна.
Это значит свист -
                     (встарь: твист) -
                                           снаружи.
И травинки - поросль зелена -
снова обретают свои души.
 
Это значит ветрено кругом,
веретёна вётел в свежем свете.
Это значит облако и гром,
и никто (ты - кто?) не верит смерти.
 
Это значит воздух-сердцеед,
сквозняки с сороками судачат.
Это значит встретили рассвет,
это значит, это много значит...

© Виктория Тищенко

Багряные краски искрятся - и пусть...

Багряные краски искрятся - и пусть.
Мы в осени ценим лишь терпкую грусть.
И, право - какая уж тут красота,
коль целая жизнь облетает с листа...

© Виктория Тищенко

Яр зияет как пропасть под спайкой небес...

Яр зияет как пропасть под спайкой небес.
В давнем прошлом - всего лишь обрывистый лес.
А теперь на камнях, на уступах иных -
метки мокрых окурков и банок пивных.
Здесь дорожки разбиты, здесь клумбы в цветах,
здесь скамейки в жеманных тугих завитках.
И в конце сентября, поутру, каждый год,
здесь людское прозрачное море идёт.
С Куренёвки - и вверх - их шаги так легки;
цепко смотрят под ноги, несут узелки.
Проезжают сквозь них форы-фуры, авто,
все спешат по делам. Их не видит никто.
День расписан у всех до мельчайших минут.
А они всё идут, и идут, и идут...
Рыжелистая твёрдая поступь беды.
На холодной земле остаются следы.

© Виктория Тищенко

И начинался каштановый рай...

И начинался каштановый рай.
Щедро, едва ли не кланяясь оземь -
как молодым подают каравай,
горы листвы подавала нам осень.
 
Позже сравнят их почти с булавой -
связкой скафандров в космических далях.
Этой дорогой, знакомой тропой
в Киев ходили они за плодами.
 
День был хрустящий - свирельная твердь.
Бился ледок о стеклянные двери.
Если б сказали: «Ведут вас на смерть»,
кто-то бы этим безумцам поверил?
 
Может быть, даже у ямы-свинца
ужас не приняли - влаственно-явный.
Болью небес обрывались сердца,
пулей картавой летели каштаны.
 
Лишь через годы - молчанье на спад -
памятник им - с нашей долей позора.
Тёмные листья, шурша, говорят
больше и глубже, чем эта менора.

© Виктория Тищенко

О славе и слове вопрос осторожен...

 

О славе и слове вопрос осторожен.
Поэт говорит, закрывая тетрадь:
«Мой голос негромок, мой вклад столь ничтожен.
Зачем моей лире в час дольний звучать?».
 
А я говорю: мироздание - ребус,
но в нём ты отыщешь ответ - к жизни мост.
Всё в точечках-звёздах бездонное небо,
но не было б неба без крошечных звёзд.

© Виктория Тищенко 

Как Вы видите слово скерцо...

 
Как Вы видите слово «скерцо»?
Часто вижу его скворцом,
возвращающим людям детство...

Уголком, чьих густых пенатов
не касался садовый нож,
где сирень, словно пёс лохматый,
отряхает на землю дождь.

Где со смехом: «Звоните в рельсу»
эхо с эхом бежит - свист в дом…
Как Вы видите слово «скерцо»?
Часто вижу его скворцом.

© Виктория Тищенко 

Стали перья жар-птицы вороньим крылом

 

Стали перья жар-птицы
                              вороньим крылом
(а когда-то они затмевали полшара). 
Их ноябрь несёт - на плацу городском.
Но уже никогда не раздует пожара.

И любовь моя (мерятся ветром моря)
в чьих-то дальних шагах, в чьих-то встречах напетых,
в чьей-то рыжей весне. 
                                       Что же делаю я?
Только дую на пепел, только дую на пепел...

© Виктория Тищенко 

С проулков - да в нехоженные дни...

С проулков - да в нехоженные дни,
калейдоскопом часиков занятных,
разбросаны, разбрызганы они
по городу, как солнечные пятна.
 
Там крыша - настоящая гора -
на крышу-рядом смотрит благосклонно.
И облако полощется с утра
в нечиненом до дыр тазу балкона.
 
И там жасмин тихонько входит в сад,
встречает синь юнцом и кормит с ложки.
И стены там кирпичные стоят,
как тёмные потёртые обложки.
 
И кто идёт по городу - вдвоём...

© Виктория Тищенко